Свою довольно странную позицию по этому поводу врио губернатора озвучил на пресс-конференции 30-го мая
Врио губернатора Владимирской области считает, что детям-диабетикам не нужны устройства мониторинга сахара. По его мнению, тест-полосок льготникам достаточно, большинство детей в нашей области переносят диабет в «лёгкой форме» да и вообще мониторинг считывает сахар не по крови, а по межклеточной жидкости. Родители детей-диабетиков категорически не согласны с тезисом временного губернатора области.
На пресс-конференции 30 мая Александр Авдеев решил поднять вопрос о льготном обеспечении детей-диабетиков системами непрерывного мониторинга глюкозы. Врио губернатора сразу начал сыпать аргументами против закупки систем непрерывного мониторинга глюкозы за счёт бюджетных средств.
«Кто-то приводит аргументацию — то, что, вот, в каких-то регионах уже закупают [НМГ]. В том то и дело, что регионы тоже с трудом идут на обоснование этих схем. Если бы это было полностью прописано в нормах законодательных, в требованиях Минздрава, то давно бы уже все делали [закупали]. <…> И сам Минздрав признаёт, что, да, некоторые регионы находят [деньги]. Правильно, есть регионы, которые побогаче –– они находят. Но я могу сказать, что, к примеру, один из самых богатых регионов Москва не закупает НМГ, на удивление», –– озвучил первый аргумент Александр Авдеев.
14 апреля правительство Московской области вынесло постановление, которым утвердило порядок льготной выдачи систем мониторинга детям-диабетикам. Кроме этой области, ещё 49 регионов либо уже закупают либо публикуют аукционы на закупку. В их числе Брянская, Рязанская и Ивановская области, чьи бюджеты в 2021 году были меньше бюджета Владимирской области.
Также с прошлого года в бюджете Владимирской области остались лишние деньги (профицит) –– 8,65 миллиарда рублей. Как заявлял сам Александр Авдеев, эти деньги пойдут на социальные нужды. Родители детей-диабетиков посчитали примерную сумму, в которую региону обойдётся закупка систем мониторинга марки FreeStyle Libre –– 60 миллионов рублей.
Хочется задать врио губернатора вопрос: почему нельзя было выделить из почти 9 миллиардов рублей 60 миллионов на закупку мониторингов? Или проблемы больных детей не относятся к социальным?
Также стоит отметить, что ещё в ноябре 2021 года правительство России выделило 8 миллиардов для закупки мониторингов. Родители детей-диабетиков рассказали Томиксу, что они отправляли в областную администрацию просьбы подать заявку на выделение региону денег из федерального бюджета, но руководство области эти просьбы проигнорировало.
Ближе к концу своих «логических» размышлений Авдеев сказал, что руководство области оценивает закупку НМГ от 15 до 150 миллионов рублей. Откуда появились такие цифры –– он не пояснил.
Дальше врио губернатора Александр Авдеев решил «блестнуть» медицинскими знаниями.
«На что ссылаются родители детей, больных диабетом? Вот есть стандарт А0905023 –– он раньше предусматривал исследование уровня глюкозы в крови. И тест-полоски выписывались. Вы знаете, они положены всем для контроля два-четыре-шесть раз в день, и это классический контроль: полоска, укол, глюкометр и так далее. [Теперь в стандарт] добавляется как дополнительная мера исследование уровня глюкозы в крови методом непрерывного мониторирования. <…> Читаем, что написано в сертификате на [FreeStyle Libre]: сканер FreeStyle Libre <…> предназначен для измерения уровня глюкозы в интерстициальной жидкости у пациентов. Это подкожная жидкость, это не кровь», –– заявил что-то непонятное Авдеев.
Александр Александрович, видимо, решил, что если он будет читать по специально заготовленной помощниками бумажке, то «спалится» со своим незнанием, и решил, как в начальной школе, сделать вольный пересказ прочитанного. Однако прочитать бумажку стоило не один раз, а хотя бы два.
«То, что датчик измеряет не по крови, не значит, что он не показывает сахар крови. Он [датчик] там в своих единицах измеряет, но потом всё пересчитывается, и человек видит сахар крови. Не важно, где он [датчик] его [сахар] измеряет!», –– объяснила мама ребёнка-диабетика Ирина Гаврикова.
«Больше того, вам скажу, у нас есть примеры, когда в семье приобретали для ребёнка такой аппарат, и за год ситуация ухудшилась. Потому, что это не даёт стопроцентной корреляции за всё время терапии. Только исследование крови даёт более точные показания», –– продолжил «играть в специалиста» врио губернатора.
Мониторинг без калибровки выдаёт показатели сахара на пять-десять минут позже по сравнению с глюкометром. Однако здесь есть несколько «но».
Во-первых, датчик мониторинга (штука, которая анализирует состав межклеточной жидкости и передаёт результат на сенсор) калибруется с помощью специальной программы в самом начале ношения с помощью глюкометра, что сокращает эту задержку максимум до пары минут. Кроме того, за счёт непрерывного мониторирования уровня сахара эта задержка ни на что не влияет –– сахар замеряется безостановочно 24 часа в сутки.
Во-вторых, причин ухудшения состояния ребёнка с сахарным диабетом может быть огромное количество, и явно не все они связаны с мониторингом.
«Может быть, ребёнок только заболел, и первый год у него ещё вырабатывается собственный инсулин –– это называют «медовым периодом». Может, ему только поставили датчик, у него было всё нормально, а потом «медовый период» закончился, и началось падение сахара. Или, например, ребёнок перешёл в переходный возраст, когда гормоны начали зашкаливать –– там тоже очень сложно удержать [уровень сахара]», –– говорит Ирина Гаврикова.
Также Александр Авдеев считает аргументом против закупки мониторингов то, что НМГ, по его мнению, «не используется для детей от нуля до четырёх лет».
Здесь также имеются контраргументы. В сертификате на мониторинги марки Libre, которые родители считают самыми удобными, говорится, что исследования на детях до четырёх лет попросту не проводились. Запрета на такое использование нет.
Как Томиксу рассказали родители детей-диабетиков, многие ставят мониторинги и грудничкам, потому что колоть пальцы каждые полчаса маленьким детям практически невозможно –– для этого необходимо неотрывно находиться с ребёнком, да и регенерация тканей у ребёнка должна быть моментальная.
А колоть приходится действительно каждые полчаса, потому что если пропустить скачок или падение сахара, то ребёнок может впасть в кому. Дети не могут сами определить своё состояние.
Также стоит отметить и то, что детей-диабетиков младше четырёх лет в нашей области меньшинство.
Кроме этого, временный глава региона заявил, что из 470 детей, больных диабетом, в нашей области целых 46 «находятся на контроле –– получают инсулинотерапию с помощью помп, датчиков непрерывного мониторинга и так далее постоянно с 2013 года –– это те, кому это безусловно нужно».
Кому же «безусловно нужен» мониторинг, по мнению Авдеева?
«Сам НМГ нужен тем, у кого нестабильный сахар. То есть есть гликемия, которая, ну, делает жизнь более депрессивной. Кто-то диабет переносит в более лёгкой форме –– там не требуется постоянный мониторинг», –– считает Александр Авдеев.
«СД [сахарный диабет] первого типа у нас стали уже распределять по «формам»… Лёгкая форма даётся только за счёт того, что родители жизнь положили, чтобы у ребёнка была «лёгкая форма». <…> Не бывает у диабета первого типа лёгкой формы», –– говорит Ирина Гаврикова.
«Мы все живём как на мине, боясь, что ребёнок впадёт в гипогликемическую кому, и больше может оттуда никогда не выйдет! Вы ловили своего ребёнка с сахаром 1,5 у подъезда? Вы не разрешали поесть, когда сахар 30 и есть нельзя? Вы кололи по 20 раз пальцы малышу, чтоб измерить сахар? Уколы по 10-15 раз делали? Каждый день!!! Каждый!!! Вы спите ночами? А мы не спим, когда погода меняется, когда гормоны играют, когда стресс, когда он съел лишнюю печеньку? Вы что вообще знаете про этот датчик-то? <…> Он показывает куда идёт сахар, вверх или вниз! Я с помощью него могу меры принять вовремя! Гангрена, слепота, сердечные болезни!!!! Вот что нам грозит в ближайшем будущем, если мой ребёнок будет без этого датчика! Вот поэтому, в долги залезу, еды не куплю, за квартиру платить не буду, но из кожи вылезу и куплю!», — пишет одна из родителей детей-диабетиков под постом в телеграм-канале врио губернатора.
